Содержание
«Характер Тимура оценивается прямо противоположно теми,
кто ослеплен его военными успехами, и теми,
кто возмущен его жестокостями и
полным пренебрежением к человеческой жизни»
Эдвард Браун
I. Апофеоз войны
С одной стороны, выполняя волю Тимура, лучшие зодчие Востока строили прекрасные здания, дворцы, медресе, мечети, мавзолеи. С другой, по его приказу возводились башни из голов мятежников, создавая о нем дурную славу беспощадного завоевателя. Это изобразил в 1871 году Василий Верещагин на своей знаменитой картине «Апофеоз войны». О связи Верещагина и столицы Тимура – Самарканда рассказано в работе «Самарканд и его герои».
Как считается, история взятия войсками Тимура Исфахана стала отправной точкой вышеуказанной картины Верещагина. Также известны и другие кошмарные, с точки зрения современного гуманизма, деяния Тимура. Однако, как будет ниже показано на примере Исфахана, необходимо внимательно разбираться с каждым таким случаем и причинами, побуждавшими Тимура к определённым действиям. Он не был садистом, но, как и Чингисхан и другие известные полководцы, всегда жестоко наказывал тех, кто убивал его посланников. Как считается, оба эти полководца были обладателями Камня Чинтамани.
История гласит, что, захватив персидский город Исфахан в 1387 году, Тимур приказал каждому своему воину отрубить определенное количество голов жителей города. Было собрано 70 000 голов, из которых в «назидание» другим были сложены высокие башни. Жестокая расправа действительно имела место, но не всегда авторы представляют читателям полную картину и причины происшедшего. Это была месть за убийства солдат Тимура, в нарушение договора, заключенного городскими старшинами.
Осадив Исфахан, Тимур заключил с горожанами мир, согласно которому город был оставлен целым и невредимым взамен «моли омон» – налога за мир, за сбором которого Тимур послал в город трехтысячный отряд. Как мудрый военачальник, Тимур предпочитал брать выкуп за город, а не штурмовать его. Причины были чисто экономическими – штурм всегда приводил к грабежам и значительно сокращал долю самого завоевателя. Однако при подстрекательстве группы лиц (кузнецов), исфаханцы напали на воинов Великого эмира и перебили почти всех, кроме тех, кого спрятали в своих домах горожане, не желавшие нарушать договор с Тимуром.
Узнав о случившимся, Тимур со своим непобедимым войском вошел в город и предал мечу виновников случившегося. Тогда, в XIV веке, иначе и быть не могло – его воины безоговорочно ему верили и были беспредельно ему преданы. Поступи он иначе и это расценивалось бы как предательство по отношению к тем, кто погиб в городе. Тимур был человеком своей эпохи, и поступить по-другому не мог. Действительно 70 000 исфаханцев потеряли жизнь, но месть Тимура не была слепой – он распорядился выставить караулы, чтобы не пострадали жители того района Исфахана, где горожане спасли его воинов от мятежников. Они остались целы, также как и та часть города, где жили ученые. Тимур всегда считал самой дорогой добычей в какой-либо завоеванной стране художников и искусных ремесленников, которых он приглашал в свою столицу Самарканд и создавал им самые благоприятные условия для творчества.
Десятки и сотни тысяч людей были уничтожены и Киром II, и Дарием III, и Александром Македонским, и Карлом Великим, и Чингизханом, и Наполеоном, и другими завоевателями, не говоря об астрономических жертвах первой и второй мировых войн. Тимур не был первым и, к сожалению, не стал последним. Эти и другие, бесчисленные и бессмысленные человеческие жертвы рано или поздно должны привести человечество к осознанию того, что именно человек, его жизнь и достоинство являются высшей ценностью бытия.
II. Шах Надир
Кроме вышеуказанной башни из черепов, Тимура с Исфаханом связывают еще два реальных исторических события, и оба касаются персидского завоевателя шахиншаха Надира (царь царей персидских):
1) В 1739 году, шах Надир обрушился на Индию, где правили потомки Тимура – Великие Моголы. Он захватил Дели, его добыча была огромной – только для ее перевозки из Дели в Исфахан требовалась стотысячная армия слонов, верблюдов, коней и людей. Среди вывозимого, оказались две уникальные вещи – крупный алмаз, знаменитый «Кохинор» («Гора Света») и «Рубин Тимура», сыгравший роковую роль в жизни создателя Тадж-Махала Шах-Джахана.
2) В следующем 1740 году шах Надир, завоевавший всю Среднюю Азию, решил вывезти из Самарканда темно-зеленый (почти черный) нефритовый кенотаф Тимура, чтобы из него соорудить себе трон. Этот кенотаф из почтения к деду установил в 1425 году его внук, величайший астроном и мыслитель Улугбек. Этот камень (нефрит) достался Улугбеку в числе военных трофеев при победе над монголами – Кабек Ханом (потомком Чингисхана), которому данный камень был троном, а еще ранее служил местом поклонения во дворце Китайских императоров. Это был самый большой кусок нефрита в мире.
Приближенные советовали шаху Надиру не тревожить Тимура, но он не послушался. В склепе, над которым находился нефритовый кенотаф, на одной из мраморных плит была выгравирована надпись на древнеарабском языке. Она содержала 16 имен Тимура и цитаты из Корана, а заканчивалась предостережением следующего содержания: «Все мы смертны и в свое время уйдем из жизни. Много великих людей было до нас и будет после нас. Кто позволит себе возвыситься над другими и обесчестит прах предков, того постигнет ужасная кара». Предсказание кары для тех, кто нарушит покой древних правителей, является стандартным. Заслуживает внимания число имен Тимура на той плите, а именно 16 – знак совершенства, символ полноты и божественной справедливости, разрушающей все ложное и неустойчивое, см. работу «Ещё раз о числе 16».
В итоге, нефритовый кенотаф Тимура погрузили на специальную повозку и повезли в Персию. По дороге начались происшествия – не проехав и четверти пути, плита вдруг треснула пополам (см. фото). В это же время к шаху прибыл гонец из Персии с тревожным известием – единственная дочь Надира вдруг серьезно заболела, и ни один придворный лекарь не мог понять причины. И снова Надир не прислушался к знакам и велел своим подданным ехать быстрее, а погонщикам волов – чаще пускать в ход кнуты. На следующий день новый гонец привозит весть, что дочери шаха совсем плохо и лекари говорят, что не выживет. Только тогда Надир развернул повозку и повелел доставить нефритовый кенотаф обратно в Гур-Эмир. Едва он оказался на «законном» месте, как дочка шаха Надира пошла на поправку.
Есть еще один человек, который связывает Тимура и Исфахан – это строитель Гур-Эмира, ставшей усыпальницей не только любимого внука и наследника Тимура, но его самого. Имя этого зодчего – Мухаммад ибн Махмуд Исфагани, которого называют архитектором Гур-Эмира, построенного им с использованием приемов персидской архитектуры. Имя Мухаммада ибн-Махмуда Исфагани запечатлено в глубине ниши входного портала среди мозаичного узора. Гур-Эмир стал моделью в Индии для мавзолеев Великих Моголов.
III. Расчетливая жестокость
Современники отмечали, что Тимур и его армия совершали деяния, не имеющие равных в истории, а те, кто сопротивлялся ему, потом об этом жалели и несли самое жестокое наказание. Многие верили, что он пользовался поддержкой самого бога. Бог иудейского Ветхого завета, из которого позднее вышли христианство и ислам, направляет народ Израиля на уничтожение других народов, живших тогда в земле Ханаанской, и дает такие советы:
«10. Когда подойдешь к городу, чтобы завоевать его, предложи ему мир;
11. Если он согласится на мир с тобою и отворит тебе ворота, то весь народ, который найдется в нем, будет платить тебе дань и служить тебе;
12. Если же он не согласится на мир с тобою и будет вести с тобою войну, то осади его;
13. И когда Господь Бог твой предаст его в руки твои, порази в нем весь мужеский пол острием меча;
14. Только жен и детей и скот и все, что в городе, всю добычу его возьми себе и пользуйся добычею врагов твоих, которых предал тебе Господь Бог твой;
15. Так поступай со всеми городами, которые от тебя весьма далеко, которые не из числа городов народов сих;
16. А в городах сих народов, которых Господь Бог твой дает тебе во владение, не оставляй в живых ни одной души;
17. Но предай их заклятию: Хеттеев и Аморреев, и Хананеев, и Ферезеев, и Евеев, и Иевусеев, как повелел тебе Господь Бог твой;
18. Дабы они не научили вас делать такие же мерзости, какие они делали для богов своих, и дабы вы не грешили пред Господом Богом вашим».
Перед Тимуром пали многие великие города Востока. Непокорные Антиохия Алеппо, Балх и Багдад, Дамаск и Дели, Кабул, Шираз, Исфахан и др. превратились в руины. Тимур оставлял после себя пирамиды из отрубленных голов побежденных – грозное предупреждение всем, кто осмелится ему сопротивляться. Действия Тимура соответствовали традициям того времени – он щадил города, которые сдавались без сопротивления, и разрушал те, которые оказывали сопротивление, т. е. как заповедовали боги. Однако, хотя Тимур разрушал сопротивляющиеся или восставшие города, он же их и восстанавливал ради процветания сельского хозяйства и торговли, приносящих доход казне. Подобно индийскому богу Шиве, он был разрушителем и строителем одновременно, этим он отличался от остальных завоевателей.
Тот же Чингисхан никогда не восстанавливал уничтоженные им города. Еще до Тимура, Чингисхан и его потомки тоже никогда не жаловали восставшие или сопротивляющиеся города. Так, в 1258 году внук Чингисхана Хулагу после взятия Багдада устроил в нем чудовищную резню, в результате которой было убито по разным оценкам от 200 000 до 800 000 человек с жестокостью, которую бы оценил его дед. Еще через полвека после Хулагу, Багдад лежал в руинах. Однако и здесь не все так прямолинейно, как и в случае во всеми завоевателями необходимо понимать причины и анализировать комплексно. Тот же поход Хулагу на Багдад – столицу Аббасидского Халифата, замысливался как часть т.н. Желтого крестового похода – одного из крупнейших завоевательных походов монгольской армии, направленного центрально-азиатскими христианами несторианского направления против ближневосточных мусульман.
Матерью Хулагу была племянница кераитского Ван-хана, христианка несторианского исповедания, которая воспитывала Хулагу и других своих сыновей в духе уважения к христианской религии. Христианами-несторианами были влиятельная старшая жена Хулагу Докуз-хатун и его лучший полководец Китбуга. В союз с монголами против мусульман вступил царь Малой Армении Хетум I, а также грузины, желавшие отомстить за разрушения Тбилиси несколькими десятилетиями ранее. Помимо них в христианском контингенте Хулагу были некоторые французы из Антиохии.
Монголы предлагали пощадить халифат, если он им покорится. Однако, халиф Багдад отказался и даже угрожал Хулагу. В итоге, Багдад был разрушен, но после его взятия были пощажены христиане, по просьбе старшей жены несторианки Хулагу и евреи, которых монголы рассматривали как своих союзников, поскольку при халифах они были угнетаемы. Падение Багдада – блестящего интеллектуального центра тогдашнего ближневосточного мира было психологическим ударом, от которого исламский мир не смог оправиться. Разгром Багдада означал и конец так называемого Исламского Золотого Века.
Чтобы глубже понять такие драматические события, необходимо идти в историю как можно дальше и взглянуть на них с той точки зрения, которая в индуизме называется карма. Причем в случае с Багдадом история уходит за пределы планета Земля и является продолжением истории планеты Нибиру. Считается, что Багдад находится недалеко от того места, где примерно за 2500 лет до нашей эры находился месопотамский город Агаде – столица Аккадской империи, в которую вошел и Шумер – колыбель человеческой цивилизации, созданный людьми и богами с Нибиру. Первый Агаде (Единство) появился на Нибиру как новая столица этой планеты, раздираемой гражданской войной. Второй Агаде был основан в Месопотамии нибируанской богиней Иштар и ее «земным» мужем Саргоном Великим. Древние хроники рассказывают какими ненасытными захватническими аппетитами обладала эта парочка. Трудно оценить то огромное количество невинных людей, которые стали жертвами их экспансии. В итоге, верховные нибируанцы были вынуждены уничтожить месопотамский Агаде, чтобы хоть как-то остановить Иштар.
Все завоеватели были продуктами своего времени и коллективного сознания общества, которое все-таки благодаря этим жертвам эволюционирует в сторону признания жизни самым священным даром. Епископ Ташкентский Лука (Войно-Ясенецкий), волей судьбы проживший в местах, где за шесть веков до него правил непобедимый Тимур, сказал слова, которые должны стать путеводными для народов и их лидеров: «…свобода, равенство и братство священны, но достигнуть их человечество может только по пути Христову – пути любви, кротости, отвержения от себялюбия и нравственного совершенствования».
Если серьезно разбираться, то Чингисхан и Тимур не были завоевателями, алчущими лишь крови и разрушений. Они жили законами своего времени и поступали в соответствии с ними и со своей выгодой. Так, еще в 1241 году, т. е. за столетие до рождения Тимура, Чингисхан приказал полностью Герат – одним из красивейших городов того времени и всех его жителей за убийство его послов, которые действительно были еще и шпионами. Такого наказания для города требовали законы степи, которыми жил Чингисхан и его армия, уничтожившая город без тени сомнения. С другой стороны, в 1379 году Тимур пощадил Герат, т. к. его жители не оказали ему сопротивления. Он лишь срыл оборонительные стены и увез в Шахрисабз огромные Королевские ворота Герата, вместе с его сокровищами. Однако, когда в 1381 году Герат и его правящая династия подняли восстание против Тимура, его сын Мираншах чей праправнук станет основателем в Индии правящей династии Великих Моголов, подавил его с привычной для того времени жестокостью и пирамидами из отрубленных голов, над которыми еще долго кружили вороны. За несколько лет до этого Тимур был на службе у правителя Герата, чей внук был женат на племяннице Тимура. Однако, хотя войска Тимура опустошили восставший Герат и убили членов правящей династии, когда ему стало выгодно, он восстановил этот город, построил 12 больших ирригационных каналов, возвел и содержал за свой счет порядка 350 медресе, привез туда множество уважаемых исламских ученых, прославивших Герат. Правитель Герата Шахрух (младший сын Тимура) своим щедрым патронажем искусств привлекал в город известных художников, архитекторов, философов и поэтов. Его сын (внук Тимура) стал основателем академии художеств в Герате.
В 1383 году после взятия восставшего Изифара (к югу от Герата) попавшие в плен 2 000 человек были заживо уложены друг на друга, вперемешку с камнями и кирпичами. Эта башня из замурованных должна была служить предостережением для остальных, кто задумает восстать. В 1398 году, перед сражением с султаном Дели, Тимур отдал приказ убить 100000 плененных индусов, т. к. получил информацию, что они могут ударить ему в тыл во время сражения. В 1400 году 4 000 армян-защитников города были заживо похоронены в Сивасе. В 1401 году при разграблении Багдада были убиты 90000 человек, из голов которых было выложено 120 башен. Даже на Крыше Мира, среди обледенелых пиков и проходов Гиндукуша, Тимур оставил свой обычный знак из пирамиды отрубленных голов представителей диких племен кафиров, воинов, которые отказались подчиниться другому обладателю Камня Чинтамани – Александру Македонскому, но которых полностью разгромил здесь Тимур.
Во время завоеваний он был жесток, при подавлении восстаний – беспощаден, но Тимур не был образцом жестокости. К примеру, когда мамлюкский султан Египта Бейбарс (родом из современного Казахстана) в 1263 году захватил Антиохию, он приказал вырезать 16000 человек составлявших гарнизон города, а 100 000 горожан продал в рабство. Чингисхан после взятия Ургенча, дал приказ своим солдатам каждому убить по 24 пленника. Т. е. такие вещи происходили намного раньше, чем родился Тимур и были нормой того времени. Еще в IX веке до нашей эры ассирийский царь Ашшурнасирпал II наполнил четверть века своего правления жестокостями, которые оставались непревзойденными до появления в XX веке на исторической сцене Адольфа Гитлера. Он превратил естественную склонность штурмующей армии к жестокостям в инструмент преднамеренной политики террора. Когда Ашшурнасирпал II захватывал город, смерть от пыток становилась обычным явлением, с людей сдирали кожу, сажали на колья, распинали, закапывали заживо и задолго до Тимура, головы отрубались во множестве, а из них складывали пирамиды. Идея всегда была проста – вселить ужас в умы противника и свести к минимуму риск сопротивления или восстания, т. е. превентивно уменьшить общее кровопролитие и страдания.
Чингисхана сегодня вспоминают больше как разрушителя городов. Тимур внес огромный вклад в развитие городской архитектуры и дал начало одной из самых великолепных эпох развития этого искусства в истории человечества, называемой Тимуридским Ренессансом. В соответствии с общественным сознанием того времени, принцип Тимура заключался в том, чтобы никогда не вести оборонительную войну. Не воины Тимура, а его враги должны были прятаться за оборонительными стенами. Если не будет войны, империя быстро рассыплется на племенные осколки и начнутся междоусобные войны. Это понимал еще Чингисхан – правитель империи, занимавшей целый континент от Китая до ворот Европы. Поэтому, они оба устремляли свои армии на завоевания.
Тимура обвиняют в разрушении пожаром мечети Омейядов в Дамаске, считавшейся непревзойденной в мире ислама и заслуживающей небольшого отступления. Она была построена в 705 году на месте византийского храма Иоанна Крестителя, который, в свою очередь, возвели на фундаменте римского храма Юпитера, самый большой из которых был построен в Баальбеке. В первые века ислама в ней молились вместе христиане и мусульмане, так как в мечети находится гробница Иоанна Предтечи (в исламской традиции – пророк Яхья), где, по преданию, хранится его голова.
Сопротивляющимся горожанам тоже отсекали головы, создавая из них обычные для того времени пирамиды. Характерно, что именно в день Усекновения головы Иоанна Предтечи, который крестил Иисуса Христа в водах Иордана, произошла трагедия 11 сентября. В Индийских учениях о сотворении мира, усекновение головы означает открытие чакры Мудрости – пятой чакры, называемой Вишудха, ассоциируемой с Шивой, расположенной на горле между VI и VII шейными позвонками. Открытие чакры Мудрости часто ассоциируется с возможностью перехода на новый уровень сознания (от материалистического к духовному). В день Усекновения головы Иоанна Предтечи в 1530 году в Троице-Сергеевой Лавре крестили будущего царя Иоанна Грозного, тоже нередко упрекаемого в жестокосердии.
Тимур предложил Дамаску – бывшей столицы арабской исламской империи почетную сдачу города, но гарнизон Дамаска, нарушив договоренности, неожиданно атаковал воинов Тимура, направленных в город для обеспечения правопорядка. Тысяча из них была перебита, а их отрезанные головы унесены в цитадель города. В наказание Дамаск был взят и предан огню, включая Великую Мечеть Омейядов – одно из чудес света, великолепный памятник ислама.
По дороге на зимние квартиры из Дамаска в Карабах, Тимур снова занял Багдад – вотчину его давнего противника султана Ахмеда, который еще и приютил особо ненавистного Тимуру вождя туркменских племен черных овец Кара-Юсуфа, поднимавшего восстания и грабежи против Тимура в землях между Месопотамией и Малой Азией. Багдад был окружен и через 6 недель плотной осады был отдан приказ штурмовать город. Только религиозным лидерам и ученым была дарована пощада. Город, восставший против Тимура и доставивший ему столько хлопот с осадой, не мог рассчитывать на пощаду. Багдад, долгое время известный как Дом Мира (Дэйр-эс-Салам) был опустошен. Вокруг его руин появилось 120 пирамид из отрубленных голов, жестокость достигла новых высот – 90 000 убитых. Багдад снова принадлежал Тимуру, который отправился вверх по Тигру к могиле имам Абу Ханифа, находящейся в восточном Багдаде, чтобы испросить заступничества у этого святого.
Хотя мусульманская Азия и Ближний Восток стали основным районов его походов, он так и не совершил паломничество в Мекку, у него было больше 4-х жен, он не брил головы, не носил тюрбан т. д. Тимур притеснял некоторых шейхов, не слушался сейидов, даже рубил головы непокорным муллам, использовал дервишей в своих целях, в первую очередь как разведчиков. Он и его двор спокойно относились к вину, употребляя его в неограниченных количествах на множестве пиров победителей, свадьбах и т. д. Хотя у него был титул Гази, борца за веру, отношение Тимура к исламу было основано на холодном прагматизме, а не на принципе. Свой гнев на неверных – христиан, евреев, индуистов, которые должны были испытать на себе силу меча ислама, Тимур обрушивал сравнительно нечасто, в отличие от братьев-мусульман. От войн Тимура страдали, прежде всего, мусульмане, а лишь потом евреи и христиане. Более того, именно Тимур, а не разбитый им гроза Европы, оттоманский султан Баязид, установил дружеские отношения с христианскими правителями Европы. Как очень дальновидный человек, он понимал, что практическая выгода от торговли между Европой и Азией выше, чем искусственная вражда между христианством и исламом, вышедших из одного источника.
